Дебра Дайер - Избранник из мечты [Невеста сердится]
— А что я такого сделала?
— В этих водах живет дракон и, похоже, вы разбудили его.
Она подняла голову и одарила его хитрой усмешкой:
— Правда? Саймон кивнул.
— В настоящий момент вы в большой опасности. Он может проглотить вас. Конечно, вы можете попробовать с ним договориться.
— Договориться? — Эмилия подошла поближе. — А как ты думаешь, что чудовище хочет от меня?
Саймон схватил ее за руки, и его пальцы скользнули по влажной коже девушки.
— Все, что вы можете ему дать!
Он рывком притянул ее к себе. Ее испуганный крик тут же превратился в горячий вздох, едва он уперся своей затвердевшей плотью в ее живот.
Эмилия с трудом перевела дыхание и прошептала:
— Похоже, что дракон действительно голоден.
— Очень голоден. — Саймон скользнул кончиком языка по нежной щеке и нежно зажал в зубах мочку ее уха.
Эмилия ахнула, вцепившись ему в плечи.
— Остается только одно. Саймон пощекотал языком теплую мокрую кожу за ухом девушки.
— Что же именно?
Она прижалась к нему так, словно боялась растаять в горячей воде бассейна.
— Остается только сдаться.
Саймон с усилием выдохнул. Он опустил руки ей на спину, и, добравшись до ее бедер, поднял Эмилию вверх. Она подплыла к нему, как ангел в потоках летнего ветра. Ее гладкая кожа коснулась его тела, и тогда Эмилия стала на колени на маленькой мраморной скамейке, так, что конец его затвердевшей плоти уткнулся в самый низ ее живота. Однако едва Саймон попытался проникнуть в нее, страстно желая почувствовать, как ее плоть сомкнется вокруг него, девушка неожиданно приподнялась, явно подразнивая своего любимого.
Она обняла его за шею и, улыбаясь, заглянула ему в глаза:
— Сдавайся, мой прекрасный дракон, и я буду насыщать тебя до конца твоих дней.
Вместо ответа он поднял руку и прикоснулся к розовому соску девушки. Эмилия закусила губу от пронзившего ее острого желания и едва услышала его хриплый шепот:
— Ты хочешь посадить меня в клетку, любимая?
— Нет, я только хочу приручить дракона. Я хочу, чтобы он все время был рядом со мной.
— Все время. — Саймон закрыл глаза, прижавшись к ее мягкой груди. Его охватил страх. Страх, которого он не знал раньше, — острое нежелание терять эту женщину. О небо! Должен ведь быть путь, чтобы остаться с ней навсегда!
Эмилия придвинулась еще ближе, коснувшись волосками его возбужденной плоти. Саймон застонал от сладостной муки.
— Что скажет мой дракон: будет, он моим союзником, моим защитником, моим любовником на всю жизнь?
— Я никогда тебя не покину, — он посмотрел в ее глаза, умоляя, чтобы она никогда не отвернулась от него. — Мою душу, мое сердце, мое тело — все, что есть у меня, — я отдаю тебе, любимая.
В ее глазах появились слезы.
— Навсегда? — прошептала она, склоняясь к его губам.
— Навсегда! — Он обнял ее, прижал крепче, когда она опустилась, принимая его в святилище своего тела. И в это мгновение восхитительного слияния с любимой женщиной Саймон впервые до конца понял, что означает выражение «рай на земле». К сожалению, ему слишком хорошо было известно, что совсем рядом, в мрачной тени, прячется ад.
Эмилия облизала липкие пальцы, на которых остались следы сахара и корицы от булочки, съеденной ею за завтраком. До сегодняшнего дня ей еще никогда не приходилось завтракать на природе. Она посмотрела на мужчину, лежавшего рядом с ней на стеганом одеяле, и улыбнулась, подумав о многом другом, чего она никогда не делала до этой ночи.
Саймон понимающе улыбнулся в ответ: — Ты похожа сейчас на котенка, который только что вылизал целую миску сметаны.
Она протянула руки навстречу солнцу, словно желая достать до белых облаков, проплывавших над замком Равенвуд. Да, она действительно чувствовала себя котенком. Ей было очень хорошо. Казалось, еще немного — и она вправду замурлыкает.
— Мои отец и мать встретились здесь, в Равенвуде.
— Правда? Это довольно необычное место для встречи.
— Я всегда думала, что это судьба.
— Коварная штука, судьба. Расскажи мне, как они познакомились.
Конец покрывала приподнялся от дуновения прохладного ветерка, промчавшегося по двору замка, и завернулся в том месте, где был вышит один из бледно-желтых тюльпанов. Эмилия расправила одеяло.
— Мой дедушка Уитком владел Равенвудом и землями, на которых сейчас стоит дом моего отца. Замок принадлежал с тех пор, как был построен. Между прочим, один из титулов моего деда — барон Равенвуд.
— Итак, получается, что твоя мать — потомок первого лорда и леди Равенвуд.
— Да, — Эмилия посмотрела на башню замка. Солнце проглядывало сквозь облака, окутывая золотистым светом серые камни стен, совсем так, как делало это в течение прошедших четырехсот лет.
В прозрачных солнечных лучах она почти видела развевающееся на ветру знамя лорда Равенвуда. Иногда Эмилии казалось, что она даже слышит тех людей, которые жили здесь прежде, — их говор, смех, шаги. Ей всегда хотелось, чтобы здесь, рядом с ней, был особый человек, мужчина. И вот он появился.
— Мой дед Уитком в молодости страстно любил азартные игры. Чтобы погасить свои долги, он продал Равенвуд и земли вокруг Мейтленду, когда мой отец был еще ребенком.
Саймон сорвал травинку и стал накручивать ее на палец.
— Это вылечило его от страсти играть?
— Бабушка рассказывала, что он больше никогда не делал ставок. Но всегда обижался на Мейтленда за то, что тот купил Равенвуд. Хотя Уитком, конечно, сам виноват, что замок не остался в семье. Я думаю, именно это стало основной причиной того, что он был против свадьбы моих родителей.
Саймон улыбнулся:
— И все-таки судьба свела их вместе.
— От судьбы не уйдешь. — Эмилия посмотрела на древние камни. — Моя мать жила со своей семьей в Кеселли-Парк, недалеко от Бата. Однажды она приехала на экскурсию в Равенвуд, где тогда находился мой отец, они понравились друг другу и договорились встретиться на следующий день. Так и пошло день за днем, а спустя три недели мой отец отвел мою мать в церковь и попросил выйти за него замуж.
— Итак, теперь Равенвуд снова в руках своих прежних владельцев.
— Понимаешь, это была судьба. — Эмилия повернулась к нему и улыбнулась, радуясь тому, что он был рядом с ней. — В тот раз любящие сердца встретились в Равенвуде не впервые.
Легкий ветер взъерошил волосы Саймона.
— А когда же произошла первая встреча с судьбой? — он заинтересованно посмотрел на Эмилию.
— Первый лорд Равенвуд похитил свою любимую в тот день, когда она должна была выйти замуж за другого человека. Эта дама была обручена с Равенвудом, когда они были детьми, но спустя годы ее отец изменил свое решение, желая обрести то, что он называл «более сильным союзом».
